«То, что закрывают такую правозащитную организацию — это трагедия»

9 ноября прошло очередное заседание по делу о ликвидации ПЦ «Мемориал» во Втором кассационном суде общей юрисдикции. Наши юристы подали кассационную жалобу еще в августе. В суде интересы «Мемориала» представляли юристки Ева Корнейчик и Александра Баева. От начала заседания до решения суда прошло меньше часа. 

Итог — решение о ликвидации осталось в силе.  

Во время выступления Александры Баевой судья несколько раз её перебивала и пыталась остановить речь, ссылаясь на якобы не имеющие отношения к делу пояснения, но юрист все равно договорила.

Представители же прокуратуры и Минюста единогласно высказались в поддержку ликвидации и против удовлетворения жалобы.

Во время заседания судьи старались не смотреть в зал, проведя заседание сугубо формально.

Уважаемый суд! Одним из важнейших принципов права является принцип правовой определенности, которым законодательство об иностранных агентах не обладает. Вся эта широта формулировок служит только одной единственной цели — сузить пространство для свободного высказывания, свободы слова и объединений. 

То, что закрывают такую правозащитную организацию — это трагедия. Трагедия не просто для людей, которые в этом месте работали, и эту работу потеряли. Это трагедия для тех людей, которые к этой организации обращались за юридической помощью.

Мемориал занимался такими делами, которыми страшно заниматься многим другим. Было страшно тогда, когда шли чеченские кампании, страшно заниматься и впредь. В этих делах фигурируют такие преступления, как пытки, похищения и убийства. К сожалению, мы становимся свидетелями похожих событий, последствия от которых мы будем ощущать долгие и долгие годы. Событий, о которых к тому же нам запрещают говорить открыто. 

Моему хорошему знакомому было 9 лет, когда началась Первая Чеченская война. Его мать вывозила его через бомбежки и блокпосты из Грозного в Нальчик, где жили их родственники. Их поселили в подвале, так как в доме не было места, и матери приходилось много работать, чтобы не обременять родственников и прокормить ребенка. Она уходила рано утром и поздно ночью возвращалась в этот подвал. Спустя два месяца она заметила, что сын спит в одежде и обутый. Она спросила его, почему он обут. И тогда он ответил: «Я хочу быть готов, когда они придут». Этот человек до сих пор спит очень чутко.

Война не начинается там, где ее объявляют, и не заканчивается с подписанием мирного договора. Последствия мы будем слышать многие и многие годы. Кто-то учится не слышать, кто-то учится оставаться в стороне, кто-то учится быть равнодушным, а кто-то учится быть участником преступлений. Другие учатся не спать, кто-то учится быть со своей трагедией, кто-то учится жить дальше. Мы все будем жить дальше, но чему мы научимся — это большой вопрос. 

Другой важный принцип права — это принцип соразмерности. Исходя из тех документов, которые представила московская прокуратура, я могу сделать вывод о том, что по их мнению наличие четырех непромаркированных публикаций и одного непромаркированного письма является таким существенным нарушением законодательства, что из всех возможных мер, нужно выбрать самую высшую, а именно — ликвидацию Правозащитного Центра «Мемориал». 

Складывается парадоксальная ситуация, при которой одни организации могут наносить реальный вред обществу или окружающей среде, а другие должны быть закрыты из-за отсутствия маркировки в несколько слов. Видимо, можно вылить 21 тысячу тонн дизельного топлива в реку Далдыкан, как это сделал в 2020 году Норникель, можно вылить ядохимикаты на Камчатке и уничтожить 95% морской экосистемы, можно травить людей в Подмосковье выбросами с мусорных могильников. Но простить отсутствие маркировки нельзя.

Парадоксально, как права человека, здоровье и даже жизнь не занимают такое внимание правоохранительных органов, как непромаркированные бумажки. Надо ли упоминать, что ЕСПЧ в деле «"Экозащита" и другие против России» пришел к выводу о том, что законодательство об иностранных агентов вообще не нужно в демократическом обществе. Если, конечно, это общество демократическое. 

Право и закон для меня — это безусловно нетождественные друг другу понятия. И если у законов могут быть очень разные цели, то право служит добру и справедливости. Обращаясь к законам, мы должны задавать себе вопросы о том, нарушают ли эти законы право, имеют ли они негативные последствия.

Я не знаю, кому принесли вред отсутствующие маркировки, Московская прокуратура решила не сообщать нам этой информации на протяжении всего дела. Зато я знаю кому нанесет вред ликвидация правозащитного Центра Мемориал. Об этом уже заявляли мои коллеги в прошлых инстанциях.

Это Муртазали Гасангусейнов, которого отказались допрашивать в суде по этому делу. Его двоих сыновей убили, объявив террористами. И благодаря «Мемориалу» удалось доказать, что это именно убийство молодых юношей-пастухов, а не ликвидация террористов. Именно «Мемориал» проводил расследование по убийству 46 мирных жителей в пригороде Грозного, в селе Новые Алды в 2000 году.

Это Матери Беслана, потерявшие своих детей в школе № 1 города Беслан, чьи интересы в ЕСПЧ представлял в том числе и «Мемориал». Это многие другие, кто столкнулся с такими преступлениями как пытки, похищения и убийства. Это те, кто нашел защиту не у государства, а у правозащитных организаций. Где им искать защиты, когда такие места будут ликвидированы? Из-за какой-то маркировки.

Ваша честь… Однажды история России снова сделает виток в сторону осмысления своего тяжелого прошлого. И в этой России снова будет «Мемориал». И нам, безусловно, придется решать проблему преемственности правовой традиции — традиции расследовать такого рода преступления, как пытки, похищения и убийства. 

Мы с вами уже сегодня можем не допустить, во-первых, тех нарушений, о которых мы говорим уже третью инстанцию подряд, а во-вторых, не прерывать помощь людям, оказавшихся в самых сложных жизненных обстоятельствах. А именно — отменить решение Московского городского суда и Первого Апелляционного суда. Вынести решение, отменяющее ликвидацию Правозащитного Центра «Мемориал». 

Спасибо!

​Уважаемый суд! Правозащитный центр «Мемориал» в следующем году мог бы отмечать 30-летний юбилей, однако вместо этого сегодня нам приходится наблюдать позорный процесс его ликвидации, когда при этом параллельно «Мемориал» признается «выдающимся борцом за права человека, демократию и мирное сосуществование в соседних странах» и удостаивается Нобелевской премии мира. 

Страшно представить, что, по мнению судов и прокуратуры, такая важная и фундаментальная организация должна быть ликвидирована за то, что контролирующие органы недосчитались четырех иноагентских маркировок.​Так называемый «Закон об иностранных агентах» уже не раз критиковался международными организациями.

Буквально неделю назад в заключительных замечаниях по восьмому периодическому докладу Российской Федерации Комитет по правам человека ООН вновь высказался о том, что законодательство об иностранных агентах серьезно ограничивает свободу объединений. Комитет обеспокоен тем, что применение этих законов привело к существенному ограничению или закрытию деятельности многочисленных правозащитных организаций, включая лауреата Нобелевской премии мира 2022 года «Мемориал».​

Я тоже, как и ООН, рекомендую пересмотреть законность ликвидации старейшей и общепризнанной правозащитной организации «Мемориал», которая даже старше меня. 

Не так давно в университете меня учили тому, что «право – это искусство добра и справедливости». Надеюсь, всех юристов этому тоже учили… И в данном деле абсолютно очевидно, что закон используется совершенно не для справедливого и светлого, а для того, чтобы покарать организацию, которая десятилетиями боролась за ваши и наши права, предавая гласности самые громкие случаи их нарушения. Именно благодаря этому нарушения устранялись. 

Без гласности, конструктивной критики в обществе и государстве не будет прогресса. И очень больно наблюдать за тем, что мы снова возвращаемся в то темное прошлое, когда все должны бояться и сидеть с закрытым ртом. Печальная судьба ждет каждого гражданина этой страны.