1 дек 2025
«Речь идет о людях, которые не смирились». Олег Орлов выступил в Страсбурге
Олег Орлов с представителем Франции в Совете Европы Папом Ндиайе. Фото: Светлана Миронова
25-26 ноября сопредседатель Центра «Мемориал» посетил Страсбург, где выступил на приеме в Представительстве Франции в Совете Европы и встретился с европейскими политиками, правозащитниками, журналистами, а также учениками международного лицея Понтонье.
В ходе визита Орлов провел встречу с представителем Франции в Совете Европы Папом Ндиайе, кандидатом в мэры Страсбурга Катрин Траутманн, депутатом Национальной ассамблеи Франции и членом парламентской комиссии по безопасности и армии Тьерри Сотером и другими.
Ученикам Lycée international des Pontonniers Олег Петрович рассказал о политических репрессиях в России, работе правозащитников и своем заключении. В разговоре участвовала и наша коллега Анна Каретникова — она рассказала подросткам, как помогала заключенным, когда была членом Общественной наблюдательной комиссии и аналитиком ФСИН.
Встречи были организованы при участии эльзасского отделения Amnesty International и проекта «Поддержка политзаключенных. Мемориал».
Ученикам Lycée international des Pontonniers Олег Петрович рассказал о политических репрессиях в России, работе правозащитников и своем заключении. В разговоре участвовала и наша коллега Анна Каретникова — она рассказала подросткам, как помогала заключенным, когда была членом Общественной наблюдательной комиссии и аналитиком ФСИН.
Встречи были организованы при участии эльзасского отделения Amnesty International и проекта «Поддержка политзаключенных. Мемориал».
В начале приема Орлов поблагодарил Францию за поддержку российских политических эмигрантов: «Это великая французская традиция — давать убежище жертвам диктатур и борцам за свободу, и, надеюсь, Франция от нее не отступит. Горько, что из моей страны, из России, снова происходит вынужденный исход людей», — сказал Олег Петрович.
В контексте продолжающихся мирных переговоров правозащитник посвятил свою речь тому, как западные силы могут способствовать освобождению узников войны: украинских гражданских и детей, военнопленных с обеих сторон, российских политзеков. Публикуем текст выступления целиком.
В контексте продолжающихся мирных переговоров правозащитник посвятил свою речь тому, как западные силы могут способствовать освобождению узников войны: украинских гражданских и детей, военнопленных с обеих сторон, российских политзеков. Публикуем текст выступления целиком.
Речь Олега Орлова
Подходит к концу 2025 год, четвертый год полномасштабной войны против Украины, развязанной в Европе режимом Путина от имени моей страны, России. Если подводить итоги, то они безрадостны.
С началом этого этапа войны в России установился уже не авторитарный, но тоталитарный режим, где нет места свободам, правам человека, любому инакомыслию. Ответственность за то, что Россия пошла по такому пути, несут прежде всего ее граждане. Все — не только поддержавшие Путина, но противостоявшие ему. Свою ответственность несу и я, и мои коллеги и друзья по правозащитному движению. Для меня это очевидно.
Но ответственность лежит и на европейских партнерах России. Хорошо помню, как еще четверть века назад, во время Второй чеченской войны, российские правозащитники, говорили тут, в Страсбурге, политикам и дипломатам разных стран Европы, что государство, так грубо, системно и жестоко попирающее права своих граждан, с большой вероятностью станет источником опасности для внешнего мира, для соседей. Мы говорили: нужно принимать упреждающие меры, используя политические, дипломатические, юридические, экономические возможности. Нас вежливо слушали и, снисходительно улыбаясь, говорили: «Вы преувеличиваете. Ведь новая постсоветская Россия связана массой экономических связей с другими странами, и эти связи сами по себе являются гарантией мира и безопасности».
Не знаю, чего тут больше — политической наивности или нежелания видеть реальность за сиюминутными выгодами. Чтобы запоздало согласиться: да, надо что-то делать что-то решительное — понадобилась катастрофа, агрессия России против Украины. Но теперь уже нужны и военные меры.
В эти дни в Женеве рассматривали так называемые планы установления мира в Европе. Один план предполагал «снятие санкций с России, ее реинтеграцию в мировую экономику и даже возвращение в Большую Восьмерку». Другой план, казалось бы, альтернативный, европейский, тоже говорит о такой реинтеграции, с оговоркой: «Постепенно».
Эта «реинтеграция» в обоих планах не обусловлена ни какими-либо изменениями в области прав человека внутри самой России, ни прекращением политических репрессий, ни освобождением политзаключенных!
В Европе найдется немало политиков и бизнесменов, заинтересованных в скорейшем восстановлении взаимовыгодных экономических связей с путинской фашистской Россией, с милитаристским репрессивным государством, попирающим права своих граждан и жителей оккупированных территорий. И такое взаимовыгодное сотрудничество будет продолжаться до следующей европейской войны, которая при подобном развитии событий неизбежна. Слепые по убеждению обречены раз за разом наступать на одни и те же грабли.
Так же слепы и те, кто для достижения мира предлагает объявить «полную амнистию за действия воюющих сторон независимо от тяжести совершенных преступлений». Это предложение очевидно противоречит нормам права. Столь же очевидно, что администрацию Трампа эти нормы права совсем не интересуют. Но есть и чисто прагматический аспект проблемы ответственности за военные преступления и преступление агрессии.
Длительный опыта работы «Мемориала» в зонах вооруженных конфликтов позволяет утверждать: именно безнаказанность российских военных преступлений в двух чеченских войнах, в Сирии, в других вооруженных конфликтах привела к тому, что мы видим сейчас в Украине. Если не разорвать эту цепь преступлений и безнаказанности, она неизбежно приведет к новым агрессивным войнам, к новым системным и массовым преступлениям.
Только убежденный слепец может не видеть этой очевидной связи. Против такой принципиальной, добровольной слепоты нет универсальных лекарств. Возможно, помочь в борьбе с этим сможет постоянное представительство российских демократических сил при ПАСЕ, о котором говорят последние месяцы. Это пока идея, которая обсуждается, вызывая массу споров и сомнений. Для этого представительства пока нет четких регламентов и правил.
По мнению моих коллег из Центра защиты прав человека «Мемориал», идея неплохая, и стоит поблагодарить тех, кто ее «пробивал». Но дело тут не в структуре, не в персоналиях, а в том, какова будет функция этого представительства. Нам кажется, оно должно сделать более слышным голос российского гражданского общества. И для этого принципиально важно обеспечить участие в нем структур не только политических, но и гражданских, и правозащитных. Если оно заработает, то вдруг поможет излечить от слепоты часть европейских политиков и дипломатов?
Важный, острый, болезненный вопрос, о котором забывают авторы планов будущего взаимодействия с Россией — о политических заключенных в России.
В начале этого года украинские, российские, международные правозащитники выступили с инициативой People First, напоминая политикам: важнейшей темой мирных переговоров должны быть люди: военнопленные, украинские гражданские заложники в российских тюрьмах и вывезенные в Россию дети, а также российские политические заключенные, лишенные свободы за протест против войны.
По оценкам «Мемориала», за четыре года полномасштабной войны число российских политзаключенных возросло почти в три раза, и составляет сейчас как минимум 1187 человек. Это нижняя, консервативная оценка, «надводная часть айсберга».
Среди политзаключенных есть пожилые люди, много серьезно больных людей, не получающих надлежащую медицинскую помощь. Они могут не пережить заключение. В 2024 году в неволе или вскоре после выхода на свободу умерли 17 человек, подвергшихся политическим репрессиям. В этом году погибли 10 политзаключенных.
Среди политзаключенных есть совсем молодые люди, попавшие за решетку будучи несовершеннолетними. Они осуждены на длительные сроки, их судьбы ломают.
Когда шестнадцать месяцев назад группа российских политических заключенных в результате обмена оказалась на свободе, мы надеялись, что это только начало, что будут новые обмены. Понятно, что невозможно таким путем освободить всех — но хотя бы больных и пожилых людей, тех, кто находится под особым давлением, тех, кому в неволе приходится особенно тяжело. Эти надежды не оправдались.
В разных странах Европы мы говорим с должностными лицами, с политиками, дипломатами. Везде мы слышим: «Вопрос об возможных новых обменах не закрыт». Мы передаем списки наиболее уязвимых политзаключенных, которых надо спасать. Но они остаются в страшных условиях путинской неволи.
Почему? Может быть, странам Запада некого предложить путинскому режиму для обмена? Чтобы ответить на этот вопрос, по нашей инициативе в «Новой газете Европа» в октябре был опубликован «потенциальный обменный список» из 30 человек, находящихся под стражей в шести странах Европейского союза, США и Канады. Это осужденные, обвиняемые или подозреваемые в преступлениях, совершенных в интересах Кремля. Это не исчерпывающий список. Могут сказать: Кремль не проявляет интереса к освобождению этих людей. Но заинтересованность можно создать, работая в этом направлении. Мне представляется, дело в другом. Полтора года назад Олаф Шольц, способствуя обмену, спас людей, включая граждан Германии, но его за это критиковали. Другие лидеры стран Европы не готовы на столь рискованные шаги. А лидеру США глубоко безразлична судьба российских политзаключенных.
Но речь идет о людях, которые не смирились в условиях тоталитарной диктатуры. Которые боролись или борются сейчас против войны, против диктатуры, которые осуществляли свои права на свободное высказывание, на свободу мысли и совести, на свободу собраний и ассоциаций. Они боролись или борются сейчас в тоталитарной России за европейские ценности. Поддержать этих людей, спасти хотя бы кого-то из них — долг Европы. Позволю себе высказать надежду: хотя бы в следующем году подобные обмены произойдут.
В заключение повторю: «мирные планы» жизнеспособны постольку, поскольку основаны на стремлении к праву и стремлении спасти людей. Нельзя купить мир ценой безнаказанности преступников, ценой забвения о судьбах узников.
