24 мая 2023
Выступления защитников Бахрома Хамроева
Оглавление
23 мая 2-й Западный окружной военный суд приговорил правозащитника Бахрома Хамроева к 14 годам лишения свободы. Из них три года он проведет в тюрьме и 11 лет — в колонии строгого режима. Также Хамроева лишили права администрировать сайты на четыре года. Прокурор запрашивал для Хамроева 21 год лишения свободы.
Бахром Хамроев — правозащитник, руководитель фонда правовой и социальной поддержки мигрантов «Ёрдам». Он был членом Правозащитного центра «Мемориал» до ликвидации его юрлица.
Утром 24 февраля 2022 года в квартире Хамроева прошёл обыск по делу о публичных призывах к терроризму в интернете (ч. 2 ст. 205.2 УК). Основанием для обвинения стали шесть постов на личной странице в Facebook. По версии ФСБ, правозащитник «пропагандировал терроризм» и размещал на своей личной странице материалы, якобы связанные с деятельностью исламской партии «Хизб ут-Тахрир», запрещённой на территории России.
25 февраля Мещанский суд Москвы отправил Хамроева в СИЗО. «Мемориал» считает его политзаключённым.
В октябре ФСБ возбудила второе уголовное дело против Бахрома. Его обвинили ещё и по статье об организации деятельности террористической организации (ч. 1 ст. 205.5 УК РФ). Такой деятельностью следствие посчитало, например, доклад о политических преследованиях, а также жалобы и ходатайства в суды — в том числе в ЕСПЧ.
«...[Хамроев] привлек из своего окружения адвокатов, членов и сотрудников правозащитных организаций, сочувственно относящихся к Хизб ут-Тахрир, совместно с которыми <...> представлял интересы сторонников террористической организации в правоохранительных органах, судах ,в том числе в Европейском суде по правам человека», — указано в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого.
О том, почему Хамроеву по сути вменяют правозащитную деятельность, мы писали здесь. Подробно о деле Бахрома Хамроева также можно почитать в статье «Адвокатской улицы» «”Террористические” жалобы в ЕСПЧ»
Утром 24 февраля 2022 года в квартире Хамроева прошёл обыск по делу о публичных призывах к терроризму в интернете (ч. 2 ст. 205.2 УК). Основанием для обвинения стали шесть постов на личной странице в Facebook. По версии ФСБ, правозащитник «пропагандировал терроризм» и размещал на своей личной странице материалы, якобы связанные с деятельностью исламской партии «Хизб ут-Тахрир», запрещённой на территории России.
25 февраля Мещанский суд Москвы отправил Хамроева в СИЗО. «Мемориал» считает его политзаключённым.
В октябре ФСБ возбудила второе уголовное дело против Бахрома. Его обвинили ещё и по статье об организации деятельности террористической организации (ч. 1 ст. 205.5 УК РФ). Такой деятельностью следствие посчитало, например, доклад о политических преследованиях, а также жалобы и ходатайства в суды — в том числе в ЕСПЧ.
«...[Хамроев] привлек из своего окружения адвокатов, членов и сотрудников правозащитных организаций, сочувственно относящихся к Хизб ут-Тахрир, совместно с которыми <...> представлял интересы сторонников террористической организации в правоохранительных органах, судах ,в том числе в Европейском суде по правам человека», — указано в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого.
О том, почему Хамроеву по сути вменяют правозащитную деятельность, мы писали здесь. Подробно о деле Бахрома Хамроева также можно почитать в статье «Адвокатской улицы» «”Террористические” жалобы в ЕСПЧ»
Публикуем выступления в прениях защитников Хамроева — Тимофея Широкова и Оксаны Ольгердт.
Выступление защитника Тимофея Широкова:
1. Участие Хамроева в деятельности или руководство террористической организацией не доказаны
Пленум Верховного суда (ВС) указывал, что ответственность по ч. 1 ст. 205 УК наступает за действия организационного характера, направленные на продолжение или возобновление противоправной деятельности запрещенной организации — например, созыв собраний, организация шествий, использование банковских счетов.
Под участием же в деятельности террористической организации понимаются беседы в целях пропаганды деятельности запрещенной организации, непосредственное участие в организационных мероприятиях и т.п.
Из доказательств не следует, что Хамроев был членом организации «Хизб-ут-Тахрир» (ХТ, запрещена на территории России). Тем более не доказано, что он организовывал собрания, собирал деньги в интересах организации, подыскивал квартиры, организовывал шествия, использовал банковские счета, либо занимался иной организаторской деятельностью.
В обвинении утверждается, что Хамроев, «занимая руководящую роль, реализуя свой преступный умысел по организации на территории РФ ее деятельности» и «действуя в целях продолжения деятельности ХТ», выступил на Конференции, проведенной ХТ 26 августа 2011 года, перед лицами, разделяющими идеологию международной террористической организации (МТО), с призывами к объединению мусульман в борьбе с немусульманами для построения на территории РФ «Всемирного исламского Халифата».
Это не доказано и не соответствует действительности. Адвокат Хамроева Оксана Ольгердт в своём выступлении упомянула показания сотрудника УФСБ Загорельского Ю. Л. Из них следует, что о проведении конференции силовики знали за два-три месяца до её проведения. Хамроева среди организаторов нет. Никаких лозунгов на конференции не провозглашалось, а на конференции дежурили полицейские.
2. Экспертизы не соответствуют требованиям законодательства
В суде в качестве доказательства огласили заключение религиоведческой судебной экспертизы, которую провели в Центре содействия развитию судебных экспертиз «Независимый эксперт». Согласно ней, проведенная конференция относится к одной из форм организации деятельности МТО ХТ, а высказывания Хамроева свидетельствуют о его принадлежности к данной организации как лидера.
Кроме того, тот же эксперт провёл экспертизу, согласно заключению которой, в публикациях на странице пользователя Бахром Хамроев в Facebook содержатся лингвистические и психологические признаки пропаганды идеологии МТО ХТ, выраженные через утверждения о необходимости построения халифата, навязывание аудитории убеждений, провозглашающих необходимость действий в интересах МТО ХТ и преподнесение террористической деятельности в качестве религиозной.
Утверждения «эксперта» не аргументированы, не содержат ссылок на конкретные методики экспертных исследований. Заключения не соответствуют требованиям закона, предъявляемым к экспертной деятельности, в связи с чем, по основаниям ст. 75 УПК, являются недопустимыми доказательствами.
В речи содержатся лишь традиционные праздничные поздравления, а также абстрактные призывы мусульман к объединению и борьбе с угнетением. Не упоминаются никакие террористические организации, не содержится призывов к какой-либо противоправной деятельности.
3. Не доказано, что Хамроев знал, что мероприятие проводилось в интересах ХТ
Согласно показаниям свидетеля Пономарева В. А., руководителя программы ПЦ «Мемориал», его и Хамроева пригласили на вышеуказанное мероприятие письменным приглашением. При этом оно было обозначено как «ифтар». Им, как гостям-правозащитникам, обладающим определенной известностью, предложили по желанию выступить с краткими выступлениями. Пономарев от выступления воздержался, а Хамроев выступил, при этом в его речи не звучало ничего связанного с экстремистской или террористической деятельностью. О том, что мероприятие проводилось в интересах ХТ, ему ничего известно не было, и это никак не обозначалось.
4. Брошюра о нарушении прав человека не подтверждает участие в террористической деятельности
В качестве эпизода преступной деятельности фигурирует издание Хамроевым брошюры под названием «О преследовании уроженцев Средней Азии по политическим и религиозным мотивам на постсоветском пространстве». По версии обвинения, Хамроев в данной брошюре якобы «положительно осветил деятельность участников террористических организаций, а также изложил заведомо ложную информацию о деятельности правоохранительных органов Российской Федерации, Республики Узбекистан и Республики Таджикистан, касающейся уголовного преследования сторонников террористических организаций».
Очевидно, что содержание издания касается исключительно вопросов нарушения прав человека, в том числе похищений, пыток, жестокого обращения. Вопреки утверждениям обвинения, в брошюре не содержится ни положительного, ни отрицательного «освещения деятельности участников МТО», ни даже их упоминаний как таковых, данный вопрос вообще никак не затрагивается, равно как не обсуждается религиозная либо политическая тематика.
По содержанию брошюры не проведено ни психолого-лингвистического, ни религиоведческого исследования. По сути, ее исследование ограничилось одним лишь копированием ее текста в протоколе осмотра предметов и документов.
Таким образом, содержание данной брошюры подтверждает не его участие в террористической деятельности, а лишь правозащитную деятельность.
5. Помощь обвиняемому — не преступление
Ни получение Хамроевым документов по делам привлекаемых к уголовной ответственности органами Узбекистана и России, ни представительство этих лиц в компетентных органах, включая ЕСПЧ, не являются противоправной деятельностью.
Вопреки утверждениям обвинения о «незаконности» данного представительства, законы и подзаконные акты, действующие в России, не запрещают представительство кого-либо, в том числе в государственных органах и в ЕСПЧ, и Хамроев действовал в легальных рамках.
В отношении указанных в обвинении лиц, интересы которых представлял Хамроев — Далабаева Ш.А., Давлетова У.Х. и Жалалова С.С.-у — российские правоохранительные органы не осуществляли уголовного преследования, в распоряжение суда не представляли никаких доказательств о совершении ими преступлений. Их вина в совершении каких-либо преступлений не установлена и приговорами судов иностранных государств.
Возбуждение уголовных дел и объявление в международный розыск не подтверждают совершения преступлений. В соответствии со ст. 49 Конституции, каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана. Таким образом, обвинение вменило Хамроеву в качестве преступления оказание помощи лицам, не признанным в установленном законом порядке виновными.
Особо следует отметить, что в рамках ст. 205.5 УК не может быть признан преступлением один лишь факт какой-либо помощи лицу, обвиняемому в совершении преступления. Факт регистрации Далабаева и Жалалова в квартире Хамроева или подготовка в суды заявлений о признании принятого решения об их выдворении незаконным никак об этом не свидетельствует. Какая-либо связь этих действий с террористической деятельностью не доказана и вообще не исследовалась.
6. Не доказано, что Хамроев проводил подготовку «члена ХТ»
По версии обвинения, Хамроев вступил в доверительные отношения с членом ХТ Камоловым Р. И., провёл его идеологическую подготовку в целях повышения статуса в иерархии ХТ для дальнейшего вовлечения с его помощью в деятельность организации новых сторонников, обучил его методам конспирации и противодействия деятельности правоохранительных органов, предоставил ему необходимую для проведения собраний МТО литературу, а также провел совместно с Камоловым по собственному месту жительства организационное собрание МТО ХТ.
В деле нет никаких доказательств данного эпизода предполагаемой преступной деятельности. Самого Камолова к уголовной ответственности по описанному в обвинении в отношении Хамроева эпизоду не привлекали. Более того, в рамках судебного следствия его даже не допросили.
7. Нет доказательств разработки Хамроевым маршрутов следования граждан на территорию Украины для вступления в «боевые подразделения» МТО «Хизб-ут-Тахрир»
Более того, не доказан сам факт существования каких-либо боевых подразделений в структуре вышеуказанной организации. Переписка с Минибаевым Т. Ф. не содержит каких-либо указаний на инкриминированную Хамроеву деятельность.
8. Правовую помощь обвиняемым нельзя расценивать как участие в деятельности террористической организации
Подготовка писем в компетентные органы Швеции и Германии о наличии угрозы в России для Аджигиреева Т. и Ибрагимова И. также никак не свидетельствует об организации им деятельности террористической организации. Следствие не опровергло версию Хамроева о подготовке писем исключительно в рамках осуществления правозащитной деятельности.
Обвинение не указало, как именно письма в компетентные органы принимающих государств о предоставлении защиты от возможного нарушения прав человека продолжали или возобновляли деятельность вышеуказанных организаций. Более того, нет никаких данных о том, что в момент её оказания получатели помощи вообще участвовали в деятельности террористических организаций и эта помощь каким-либо образом могла ей содействовать.
9. Следствие не опровергло версию о несанкционированном доступе к аккаунту Хамроева в Facebook
Не проводилась компьютерно-техническая экспертиза на предмет несанкционированного доступа к аккаунту с последующим размещением от имени Бахрома публикаций в интересах «Хизб-ут-Тахрир». Не запрашивалась сама организация Meta.
Помимо Хамроева, о взломе страницы в Facebook упоминает и допрошенная свидетель Хамроева З. А. Хамроев не следил за доступом к своему телефону и компьютеру, оставлял их без присмотра как дома, так и в местах, куда их с собой брал, в том числе кафе, не устанавливал пароли. Этот факт подтвердила даже Исмаилова А. А., сообщив, что об отношениях между Хамроевым и Хамроевой З. А. она узнала, прочитав его интернет-переписку без его ведома. Выводы следствия о совершении Хамроевым инкриминированных публикаций базируются исключительно на исследовании интернет-страниц в Facebook.
Таким образом, сторона обвинения не представила убедительных данных, указывающих на непосредственное участие подсудимого в террористической организации, в том числе путем дачи им клятвы верности, прохождения обучения методам конспирации и обеспечения собственной безопасности, вооруженного противодействия регулярной армии, силам безопасности и правопорядка, а также выполнению функциональных обязанностей по обеспечению такого сообщества. Не установлено даже фактов проведения бесед, пропаганды деятельности. А общие, неконкретные показания свидетелей со стороны обвинения, без указания на то, когда именно, в каких встречах, на которых якобы пропагандировалась деятельность ХТ, Хамроев участвовал, что именно на них обсуждалось, в чем именно заключалась пропаганда деятельности ХТ, не может служить достаточным основанием для признания участия в ХТ подсудимого. Кроме того, необходимо учитывать и факт враждебных, конфликтных отношений между Хамроевым и его бывшей супругой Исмаиловой, на что указала как сама Исмаилова, так и свидетели со стороны защиты. Это можно рассматривать как основание для его оговора либо неверных, ангажированных трактовок его деятельности со стороны последней.
Что касается показаний засекреченных свидетелей Николаева и Петрова, то необходимо отметить, что оснований для засекречивания данных об их личности не имеется. Свидетели не сообщили никаких конкретных данных о наличии для них угрозы со стороны Хамроева, ограничившись лишь необоснованными предположениями. Кроме того, в ходе судебного заседания не прозвучали сведения о предупреждении данных свидетелей об ответственности по ст. 307-308 УК.
Более того, свидетель Петров не сообщил ничего конкретного и о предполагаемом участии Хамроева в деятельности ХТ, рассказав лишь, что знает последнего как правозащитника и пользователя страницы Facebook.
Показания допрошенного сотрудника ФСБ Астапова А. В. также не несут доказательственной информации, так как он сообщает лишь о тех обстоятельствах, которые стали ему известны из материалов уголовного дела.
Отдельно необходимо отметить тот факт, что в ходе судебного заседания письменные доказательства сторона обвинения надлежащим образом не исследовала. Фактически имело место оглашение перечня доказательств без обращения к их содержанию, которое свидетельствовало бы о вине Хамроева. Таким образом, были нарушены требования ст. 240 УПК о непосредственном и устном характере судебного разбирательства. Не исследовано также ни содержание писем, жалоб и обращений, которые писались Хамроевым в интересах других лиц, ни материалы уголовных дел в их отношении.
Не могут служить доказательствами вины Хамроева и протоколы его опознаний по фотографии, проведенных после его задержания, так как у следствия объективно имелась возможность предъявления его для опознания очно.
Таким образом очевидно, что вина Хамроева надлежащим образом не доказана, а его показания, в том числе об ангажированном характере следствия и преследовании по надуманным основаниям, по мотивам мести за правозащитную деятельность, обвинение не опровергло.
Исходя из изложенного, прошу оправдать Хамроева по всем пунктам предъявленного ему обвинения.
Выступление защитницы Оксаны Ольгердт:
Совокупность исследованных доказательств, содержание допросов свидетелей, иные документы, — весь этот массив безусловно доказывает незаконность преследования Хамроева, полное отсутствие не просто состава преступления в действиях нашего подсудимого, но и отсутствие события преступления.
Этот логический вывод базируется на следующем:
1. Обвинение не представило ни одного доказательства событий вменяемых Хамроеву преступлений.
В законе «О противодействии терроризму» понятия террористической организации нет. Однако в ч. 2 ст. 24 этого закона указывается, что организация признается террористической и подлежит ликвидации в случае, если от имени или в интересах организации осуществляются организация, подготовка и совершение преступлений, предусмотренных ст. 205, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 280, 282.1, 282.2 и 360 УК.
Ст. 205.5 УК подразумевает организацию деятельности организации, которая в соответствии с законодательством признана террористической. Организация деятельности — понятие комплексное. Организационные действия, связанные с созданием организации, определяются как совокупность действий, этапов, выполняемых субъектом для создания отдельной структуры.
К ним относятся:
1 этап - принятие решения об организации той или иной структуры;
2 этап - выбор формы и способа управления;
3 этап - определение размера финансовых вложений;
4 этап - составление регламентирующих деятельность структуры документов;
5 этап - подбор персонала, включая выбор руководителя структурой.
Какие из этих этапов организационной деятельности прошел Хамроев? Никакой.
Каким из предложенных суду и участникам процесса для исследования и проверки в ходе судебного следствия доказательством подтверждается наличие у Хамроева цели и мотива организации террористической организации? Никаким.
Следователь вменяет Хамроеву временной период «совершения преступления» с 26.08.2011 по 24.02.2022 и описывает «преступные» действия следующим образом:
— Хамроев добровольно и по собственной инициативе стал участником международной террористической организации «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» (МТО ХТ), одновременно взяв на себя обязательства «неукоснительно подчиняться существующей в ней дисциплине в соответствии с установленной иерархией и беспрекословно исполнять обязанности по достижению конечной цели МТО — построения “Всемирного исламского Халифата”, в том числе на территории России, тем самым способствуя увеличению её численности, повышению боеспособности и ресурсно-кадрового потенциала»;
— «Приобрел достаточные знания, навыки и умения, в результате чего занял руководящую должность в данной террористической организации, став одним из организаторов ее деятельности на территории России, отвечающим за привлечение новых сторонников из числа мусульман, разделяющих радикальные исламистские идеи, их последующую идеологическую обработку и подготовку к вступлению в состав МТО, обучению навыкам конспирации и противодействия деятельности правоохранительных органов, в том числе недопущению их привлечения к уголовной ответственности за участие в деятельности МТО ХТ».
Где? Когда? На чем основано убеждение, что Хамроев стал участником МТО ХТ и намеревался подчиняться дисциплине? На какую роль Хамроева приняли? Кто принял? Когда? Какую руководящую роль он хотел заполучить Хамроев? Что он для этого делал? Кого он привлек в число сторонников МТО? Где, когда, кого он обучал методам конспирации и противодействия правоохранительным органам? Каким методам обучал? Кому помог избежать уголовной ответственности?
На все эти вопросы в многочисленных томах дела отсутствуют ответы. Обстоятельства, подлежащие доказыванию, не просто не доказаны — они полностью отсутствуют.
В подтверждение обоснованности обвинения Хамроеву вменяют, например, участие в мусульманской конференции 26.08.2011 в гостинице «Измайловская», которую, как утверждает следствие, организовали руководители московской ячейки МТО ХТ Инамов А. Х., Курбанов С. Д., Исмаилов Ш. М., Аджигиреев Т. Т. Первых троих осудил 30.07.2014 Московский городской суд, а Аджигиреев находится в розыске. Этим лицам посвящены три тома уголовного дела.
Следствие предлагает участникам судебного разбирательства довольствоваться по большей части титульными листами и описями томов уголовного дела в отношении названных лиц, отрывками из протокола судебного заседания и некоторым количеством протоколов осмотров.
Но среди описей томов уголовного дела и значительного объема «документов» защите удалось извлечь некоторые крупицы важной информации, подтверждающие невиновность Хамроева.
Например, в одном из томов дела приведены показания старшего оперативного сотрудника УФСБ по Москве и Московской области Загорельского Ю. Л. При допросе он сообщает суду, что о проведении конференции 26.08.2011 силовики знали за два-три месяца до её проведения. Хамроева среди организаторов нет. Никаких лозунгов на конференции не провозглашалось, никто из присутствующих в президиуме конференции не скрывал своих персональных данных. А на конференции дежурили полицейские.
То есть на 2011–2013 гг., десятилетие спустя с момента признания ХТ террористической, к Хамроеву вопросов не было, факт его присутствия на конференции не скрывался. Но о его причастности к деятельности МТО речи не шло на протяжении 11 с половиной лет.
Нигде, кроме указанной выше стенограммы, Хамроев не назван ни в каком качестве. Любопытным является документ, оглашенный государственным обвинителем. Там он приводит схему организации МТО ХТ в России и, в частности, в Москве и Московской области. В этой схеме Хамроев также отсутствует, как и в тексте его показаний. Нет фамилии Хамроева и во всех копиях многочисленных томов разных уголовных дел, представленных в обоснование преступности его деятельности. Он также не указан и в приговорах в числе руководителей или участников ХТ.
Свидетели обвинения, — «секретные» Петров и Николаев, Исмаилова А. А. и оперативный сотрудник Астапов А. В. не смогли назвать ни «должность» Хамроева в иерархии ХТ, ни перечислить его обязанности. При этом все сообщают о пристальном внимании к нему со стороны силовиков.
Хамроев последовательно, на протяжении всей своей деятельности занимался исключительно защитой прав мигрантов. Как истинному защитнику, Хамроеву было не важно, что за человек к нему обратился: хороший или плохой, мусульманин или христианин, богатый или бедный. Для него было важно, нарушен ли государством закон в отношении его доверителя. И если такое нарушение имелось, Хамроев прилагал все усилия для устранения этих нарушений.
Фактически его судят за неравнодушие, за заботу о людях, единоверцах, за тяжелый труд правозащитника. За то, что закон и право человека он уважал больше, чем чьи-то погоны или должности. За то, что старался сделать Россию лучше.
К сожалению, в России, несмотря на провозглашаемую многонациональность, многоконфессиональность, толерантность и терпимость, процветает предвзятое отношение к приезжим из ближнего зарубежья, особенно из стран Средней Азии. Слово «мигрант» используется большинством обывателей в уничижительном выражении, с предвзятостью и высокомерием. Общество позволяет себе выпады в адрес мигрантов не просто в быту, но и в средствах массовой информации, в органах власти, в культуре. Работодатели считают возможным обирать трудовых мигрантов, нарушать из права, зная, что, как правило, приезжий всё стерпит либо не сможет противостоять, так как не знает российских законов, своих прав и редко умеет их защищать самостоятельно, а на профессионального защитника у него нет средств. Поэтому деятельность правозащитников, таких, как мой подзащитный, социально значима и крайне необходима в настоящее время.
Однако многие не понимают этой важной социально значимой роли, их раздражает активность правозащитников, им не нравится, когда указывают на ошибки, на некомпетентность, на несправедливость, на неудобную правду и требуют исправить ситуацию или измениться. Именно поэтому правозащитная деятельность в данным конкретный момент времени стала восприниматься фактически как подрывная. Именно из-за такого ограниченного восприятия правозащиты и участились нападки на многие правозащитные организации. А отсутствие глубоких знаний в области собственной профессии, стремление соответствовать сиюминутной политической ситуации, порождает такие уголовные дела, как дело в отношении Бахрома Хамроева.
Именно этим объясняется столь низкий стандарт доказывания по делу. Чего стоит одно только нижеприведенное утверждение следователя:
«Факт того, что Хамроев обращался от имени привлекаемых или осужденных за участие в деятельности МТО ХТ в судебные органы, включая международные суды, с жалобами на решения органов государственной власти, национальных судов, абсолютно не просто не является доказательством виновности во вменяемых ему преступлениях, а напротив, свидетельствует о его полной невиновности».
В данном случае мы столкнулись с абсолютным непрофессионализмом органа предварительного расследования. Еще в 1 семестре 3 курса юридического факультета студенты изучают международное право. Именно тогда будущий юрист овладевает основами международного права, изучает основные закономерности развития и функционирования международного права, его институты и отрасли.
Органы предварительного расследования, к сожалению, не просто не понимают, а не знают в принципе, как работают международные институты по защите прав человека. Следователю оказалось неизвестно, что в международный суд может обратиться любой человек, имеющий соответствующую письменную доверенность (не требующую никакого заверения) в защиту другого лица. Никакого статуса адвоката или юридического образования для обращения в международные суды не нужно.
Но самое важное: ни ЕСПЧ, ни Комитет ООН по правам человека не дают возможности кому бы то ни было уйти от уголовной ответственности, если человек совершил преступление. ЕСПЧ, как и Комитет по правам человека при ООН, не рассматривают дело заявителя по существу, не анализирует доказательства, не делают выводы относительно доказанности виновности заявителя.
Международные суды анализируют деятельность национальных судов, органов государственной власти только на предмет нарушения конвенционных положений, в частности, процессуальных нарушений, которые послужили причиной вынесения необоснованных приговоров или решений.
Европейская конвенция о правах человека не регулирует вопросы экстрадиции, высылки и предоставления убежища. Однако вне зависимости от того, является ли запрашивающее государство участником Конвенции или нет, на экстрадирующее государство возлагается ответственность, если имеются серьёзные основания полагать, что заявитель «реально рискует» стать жертвой жестокого обращения.
При этом, Хамроев в принципе не мог гарантировать положительное решение международного судебного органа, он мог только подготовить необходимый пакет документов, заполнить формуляр и отправить его в суд. А уже ЕСПЧ принимает решение, удовлетворить заявление или нет, имеются основания для опасений за жизнь и здоровье заявителя или нет, оценивает прочие факторы. Поэтому утверждение следствия, что Хамроев помогал членам МТО избежать наказания не соответствует действительно и по своей сути абсурдно.
Важно отметить, что для ЕСПЧ, КПЧ ООН, как и для любого справедливого и непредвзятого национального суда, не имеет значения, действительно человек является преступником или нет. Речь идет о защите незыблемых, естественных прав человека, которые принадлежат ему с момента рождения. И любой суд, национальный или международный — все они должны свято соблюдать установленные законом требования и защищать права человека, даже виновного.
Отсутствие этих знаний и не позволило следствию должным образом разобраться в тонкостях юридической квалификации и увидеть необоснованность претензий к Хамроеву.
2. Обвинение построено на недопустимых доказательствах.
В материалы дела приобщаются заключения экспертов, не являющихся таковыми в силу отсутствия необходимого образования, компетенций, знаний и опыта, таких, как эксперт Михеев Д. Ю. Допрашиваются «секретные» свидетели, которые никакими свидетелями не являются и которые согласились дать против обвиняемого показания по «бумажкам» или по подсказкам сидящих рядом с ними в «секретной» комнате сотрудников правоохранительных органов. Да так, что даже государственный обвинитель не может удержаться от замечания такому «суфлёру».
Именно отсутствием в деле настоящих, достойных, безупречных доказательств виновности Хамроева объясняется использование в деле свидетелей, заинтересованных в том, чтобы подсудимого осудили, таких, как Исмаилова А. А. или Каменского И. М. Потому что от этого зависит их благосостояние, нажитое за счёт обвиняемого или с помощью тех или иных коллизий действующего российского законодательства.
Ещё одно свидетельство надуманности предъявленного обвинения — перечень литературы, которую следователь приводит в обвинительном заключении якобы собранную, накопленную и систематизированную для целей «увеличения численного состава, ресурсно-кадрового потенциала и боеспособности». Указанные печатные издания, как пояснял сам Хамроев и как подтверждали свидетели, хранились у обвиняемого только с одной целью — изучения и аргументированного возражения на доводы, изложенные в них, так как он категорически не согласен с излагаемыми в этих изданиях выводами и мнениями.
Эта литература находилась у Хамроева дома длительное время. Более того, эти печатные издания изымали у Хамроева в ходе обыска, а затем вернули, так как: издания были в одном экземпляре, хранились у Хамроева для цели исследования и не распространялись.
Факт распространения литературы среди знакомых или иных лиц литературы относительно деятельности МТО ХТ, тем более для целей «увеличения численного состава, ресурсно-кадрового потенциала и боеспособности», ничем не подтверждается.
Как не подтверждается и желание Хамроева Б. М. создать благоприятные условия для функционирования МТО ХТ на территории России, установить доверительные отношения с действующими участниками МТО Давлетовым У. Х., Жалаловым С. С.-у и Далабаевым Ш. А.
Тот факт, что Хамроев кого-то зарегистрировал по месту своего жительства, где он является полноправным собственником, не свидетельствует о желании обеспечения благоприятных условий для МТО, а является жестом доброй воли и сострадания к людям, которым в собственной стране грозит незаконное преследование, пытки, а возможно и смерть.
При этом подача жалоб в ЕСПЧ или обращение к органам государственной власти в России с просьбой отказаться от экстрадиции никоим образом не влияли ни на ход следствия в государстве, где доверители Хамроева преследовались, ни освобождало от уголовного преследования.
Также ни следствие, ни гособвинитель не предоставили в суд доказательства причастности и организации Хамроевым незаконной переправки лиц на территории сопредельных с Россией государств для вступления в боевые подразделения МТО ХТ. Прежде всего потому, что МТО ХТ за всю историю своего существования не участвовала в вооруженных конфликтах, не применяла и не применяет насильственные методы борьбы. Это противоречит принципам деятельности ХТ, установленным в ее программных документах.
Доказательства, полученные с нарушением требований УПК, являются недопустимыми. Они не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения.
В частности, недопустимыми доказательствами являются:
— Показания Николаева и Петрова — свидетелей с измененными анкетными данными. Их личности скрыли органы предварительного расследования с нарушением требований закона.
Помимо этого, показания «секретных» свидетелей недостоверны и даны в суде с участием посторонних лиц. В ходе допроса 17.04.2023 отчетливо, под аудиозапись протокола судебного заседания, были слышны подсказки от неустановленного, но явно заинтересованного в нужных ответах лица. Кроме того, и Николаев, и Петров отказались назвать источники своей осведомленности, путались в сведениях, о которых должны были знать точно, не разбирались, в частности, в иерархии членов МТО ХТ.
— Показания свидетеля Исмаиловой А. А. подлежат исключению как недопустимые в связи с наличием оснований оговорить бывшего мужа, исключительной неприязни к Хамроеву из-за его нежелания остаться в браке со свидетелем, наличием материальной заинтересованности в осуждении Хамроева с целью невыплаты значительной суммы незаконно полученного неосновательного обогащения в размере 628 651,75 рублей. Это подтверждается и показаниями самой Исмаиловой в суде.
— Показания свидетеля Каменского И. М. недопустимы, так как получены им не из личного общения с Хамроевым, а со слов Исмаиловой, у которой, как уже было указано выше, имелись убедительные причины оговорить бывшего мужа.
— Показания свидетеля Астапова А. В. порочны в силу его прямой заинтересованности в исходе настоящего дела, как лица, который проводил в отношении Хамроева оперативно-разыскные мероприятия, готовил процессуальные документы. Несмотря на обязанность отвечать на все вопросы, заданные и не отведенные судом, Астапов немотивированно отказался от ответов на вопросы защиты, безосновательно сославшись на то, что испрашиваемые сведения являются государственной тайной.
3. Михеев Д. Ю., проводивший экспертизы, не имел на это права.
Михеев провёл комплексные психолого-лингвистические исследования, комплексную психолого-лингвистическую и религиоведческую экспертизы. Однако у него нет необходимых профессиональных компетенций и профильного образования.
Следовательно, Михеев не имеет права проводить такие исследования.
4. В материалах дела представлено значительное количество документов, которые не являются доказательствами в уголовном судопроизводстве.
Никакое доказательство не имеет заранее установленной силы (ст. 17 УПК), даже представленное правоохранительным органом. В процессе доказывания запрещается использовать результаты оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям УПК.
В справке-меморандуме от 21.02.2022 не указано, в рамках каких ОРМ полицейский проводил те или иные действия, кто ему поручил проведение этих мероприятий и пр. Аналогичная ситуация со справкой от 12.02.2022 и т.д.
Государственные органы, включая органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, не вправе, выдавая справки, подменять собой следователя и суд, устанавливая обстоятельства, входящие в предмет доказывания по уголовному делу.
Конституционный Суд РФ указывает: «Результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые… могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем, а именно на основе соответствующих норм уголовно-процессуального закона…».
Невозможность в ходе уголовного судопроизводства проверить достоверность изложенных в справке сведений делает данный документ недопустимым в качестве доказательства. Исходя из вышеизложенного, указанные документы подлежат исключению из числа доказательств.
В заключении хотелось бы отметить исключительную порядочность Бахрома Хамроева, его честность, неравнодушие, обостренное чувство справедливости, искреннее радение за Россию, безмерное уважение к Закону, неиссякаемую веру в людей вне зависимости от каких-либо условностей, в возможность помогать любому страждущему через доброту, справедливость и большое сердце! Этот человек не мог бы совершить те преступления, в которых он обвиняется. Он созидатель. Разрушение же его не увлекает, потому что не питает его сердца.
Таким образом, после судебного следствия можно сделать единственный логический вывод о том, что дело в отношении Хамроева — совершенно пустое, бездоказательное. А действия и поступки Хамроева не имеют ничего общего с деятельностью МТО ХТ. В действиях Хамроева отсутствует состав вменяемых ему в вину преступлений, предусмотренных, а также отсутствует и само событие этих преступлений.
